Вместо <что делать?> и <кто виноват?> - два любопытных наблюдения.
... Долгие годы я не мог объяснить себе завораживающую привлекательность старинной <бытовой> фотографии - всех этих <визиток> и <кабинеток>, снятых на рубеже веков. Особенно провинциальных. И как оказалось все просто! Наглая авторская отсебятина, невозможная в то время, не исказила те лица, и тайна личности сохранилась неприкосновенной. Правда, и изобразительное качество большинства работ такое, что сегодня его трудно представить себе не то что в <массовке>, но и в <самом штучном> заказе.
...Несколько раз мне довелось соотносить фотографию и живописный портрет, по каким-то причинам с нее, а не с живого оригинала сделанный. Причем написанный крепкой кистью XIX века. И что же? Вольная живописная интерпретация всегда оказывалась ярче, выразительнее... определеннее... проще! Почему?
Если <режиссер должен умереть в актере>, то фотограф должен умереть в натуре. Ни к какому другому жанру это не приложимо так, как к портрету. <Образ и подобие...> - тайна тайн. Авторское <самовыражение> по его поводу - кощунственно; частное, пусть и яркое высказывание интересно, но бедно, а случайное - или мелко, или лживо. Остается язык образов, для меня один только и приемлемый. Но заговорить на нем я могу лишь тогда, когда увижу в человеке вневременного явно больше, чем современного.
Аксессуары в студии - лишь отмычки к сейфу времени. Если и подойдут - за дверцей терра инкогнита. Модель должна сыграть самое себя, самой же себе неизвестное. Чтобы избежать здесь театрального вранья, эта парадоксальная игра должна быть строго игрой без лицедейства. И всякий раз, когда так происходит, я воспринимаю изображение, возникшее в результате, не иначе как чудо, милость свыше, незаслуженный подарок, соединяющий прошлое и будущее, продляющий тем самым чью-то жизнь.
Георгий Колосов. Октябрь 2005 г.